Смерть едет на лошади угольно-чёрной, Обряжена в рясу и скачет проворно, И рядом с ландскнехтами на поле боя Несётся галопом, зовёт за собою.
— Вот и замечательно! Тогда сразу перейдем к делу, ради которого я оказался среди столь прекрасного общества и в столь отличном положении.
Несмотря на разгар теплого и очень солнечного дня, в узкое оконце, затянутое мутным и грязным бычьим пузырем, проникала лишь малая толика света. Трое сидели вокруг кривого стола, кое-как сколоченного деревянными гвоздями, и вели неспешный, но очень неприятный разговор. Рыжий присел в сторонке с видом предельного отвращения к обсуждаемым вопросам.
— Еще говорят, что пулю демоны направляют, — подначил сержанта один из ландскнехтов, вышедший до ветру да и задержавшийся на дворе для познавательной беседы. — Бес в зернах пороха таится. А как огонь по зелью пробежит, так нечистая сила прыгает на пулю и направляет в цель!
— Сначала уйдем мы, торя тропу. Потом — кони. Потом вы, и только после — мои собачки. Понятно? — Егерь устал и прямо на глазах становился все злее.
Гарольд взглянул на Йожина, в его взоре отчетливо читалось молчаливое и скорбное осуждение. Монах протяжно вздохнул и развел руками.