— Можно, — коротко скомандовал Швальбе и разрядил пистолет в ближайшую лохматую фигуру, наполовину высунувшуюся из-за толстого дерева. Выстрелы ударили кучно и слаженно, прямо как у вышколенной испанской терции, пороховой дым густой пеленой затянул поляну. Тот, в кого целил капитан, успел увильнуть с линии огня, увидел вспышку пороха на полке и метнулся на противоположную сторону ствола. Там его и достал сержант Мирослав. Мушкетная пуля попала оборотцу в переднюю лапу, наглядно доказав, что снаряду весом в две унции все равно, из чего он сделан — из благородного серебра или мужицкого свинца. Плечевой сустав выбило напрочь, брызнуло крошевом плоти, шерсти и перемолотых костей, когтистая лапа мотнулась плетью, обернулась вокруг шеи хозяина, как причудливый лохматый шарф. Пораженный вервольф с душераздирающим визгом покатился по снегу, щедро поливая его черной кровью.