Гм-м, Риналдо было бы на что полюбоваться. Есть с чего брать пример, м-да.
Через четыре дня и четыре утренних веника от экс-супруга мы покинули Салерано. Я сделала почти всё, что хотела: люстры в доме сияли как в день, когда их впервые прицепили к потолку. Но важнее было то, что белесая муть в глазах тётушки Бетани сменилась лёгким туманом. Вылечить её совсем мне не удалось — может, не хватило сил, может — умения. Но добрая женщина каждые пять минут порывалась меня расцеловать и утирала слёзы, глядя на кружащих в небе чаек, — оказывается, она не могла разглядеть птиц уже больше пяти лет и успела позабыть, как те выглядят. Мы договорились переписываться — сейчас Бет это было вполне по силам. Кстати, учителю я сообщила, что переезжаю в другой город. Как появится адрес — дам о себе знать. И от него как раз пришло письмо, которое, по недостатку времени, я сунула нечитанным в карман.
И я никак не могла поверить, что всё закончилось.
— Он не ссорится. Зондирует почву. И ты, и я были бы для него намного полезнее не парой, а по отдельности. И ещё он прав — найти подходящую жену для монарха — задача не из лёгких. А ты — благородного происхождения, из старинной тарисийской семьи, сильный маг, способный передать Дар детям, заведомо не бесплодна, хороша собой, умеешь вести себя в обществе и держать в руках, не честолюбива, абсолютно порядочна и с личной ларрой в приданом.
В итоге, проплутав ещё четверть часа, мы вышли через чёрный ход рядом с кухней в предрассветный сумрак. На кухне Рейн разжился большим тесаком, а я, не удержавшись, выхлебала ковшик воды — пить хотелось нестерпимо.
Я сама прикусила губу — столько слёз, сломанных жизней, страха, сиротства — зачем?! Неужели деньги этого стоили? Ну что же, кто бы ни был в этом виноват, он заплатит. И ценой будет его собственная кровь. Я не злая — но по всем меркам, человеческим и божеским, он заслужил смерти.