Улыбка на лице Марты стала чуть человечнее.
Про то, что жители Аляски потребовали от федеральных властей восстановить историческую справедливость и передать штат обратно России, Лукаш рассказывал в компании в прошлое воскресенье. А вот ведь создали аляскинские справедливцы Ассоциацию и требуют либо вернуть нечестно купленные земли русским, или доплатить их реальную стоимость на сегодняшний момент. Еще Лукаш добавил, что заодно потребовала Ассоциация возместить ущерб, который американские империалисты нанесли экологии чудного края. Тогда Лукаш чуть не спровоцировал международный скандал – еле успели перехватить немцев, метнувшихся отправлять сообщение в свое агентство. Поверили, бродяги! В то воскресенье смеялись долго и искренне.
«Не переиграть, – напомнил себе Лукаш. – Клиент поплыл, но еще может засечь фальшь. Работаем уверенно, но без перегибов. Вопрос стоит уже даже не о жизни клиента. Генерал очень не хочет умирать мелким засранцем. Он очень уважает себя, уверен в своей значимости. Он всю жизнь изображал из себя нечто важное, многозначительное, а умирать приходится вот так позорно, лежа на спине и задрав лапки».
– Лукаш, – строго сказала Марта, поставив чашки на стол. – Если ты все-таки решил взяться за ум и начал вербовать федералов, то делай это или где-то в другом месте или на английском. Мне ведь тоже интересно.
Так мило! Нет, честное слово – мило так, душевно, просто хоть плачь от умиления.
– Да как ты смеешь? – возмутилась одна из идиоток, но Сара, не оборачиваясь, подняла резким движением левую руку с торчащим средним пальцем, и журналистка замолчала, решив, что если продолжать конфликт, то можно и нарваться. Сара выглядела очень-очень рассерженной. И ее можно было понять.