Изабелла фальшиво всхлипывала, одной рукой закрывая лицо, а второй стягивая разорванную ткань на лифе. В позе умирающей она полулежала на диванчике, обивка которого в яркие цветочки совершенно не подходила к воцарившейся в комнате атмосфере. Усатый солдат зло выговаривал «мерзкому молокососу», одновременно пытаясь успокоить рыдающую девушку утверждением «Все равно он ничего не успел сделать». Дочь полковника, которую это и расстраивало больше всего, при этих словах взвыла еще громче. Франческа подавленно молчала. По всему выходило, что придется признаваться во всем отцу этой дуры, и даже загадывать не надо, что после этого будет — подержат под охраной, да и сдадут родителям, а те ее быстро за Роберто выдадут, чтобы честь семейную сохранить.