Проснулись мы уже в сумерках. Перекусили галетами, запив их водой из фляжек, и – в путь.
– Ты что, в Бога веришь? А я – так нет, комсомолец я.
Оглядевшись, мы перебежали дорогу. Еще метров триста – и впереди, на поляне открылась батарея немецких гаубиц. Я на карте сделал пометку.
Либо я сошел с ума после падения, либо у дедушки «белка» от деревенского самогона. Какие фашисты, какой Молотов?!
Я стоял молча. Особист проглядел красноармейскую книжку Петра.
Переглянулись мы с «Сидоровым». Вообще-то верно – оставаться в форме нельзя. Не ровен час, нагрянут немцы – без разговоров шлепнут. Не брали они в плен раненых, добивали на месте.