Боец перекинул ко мне маленькую саперную лопатку в брезентовом чехле.
Всю ночь в тылу за нами урчали моторы, а утром на немцев пошли свежие силы частей РККА. Нас – тех, кто уже сидел в траншеях, пока не трогали. Я так понимал – на случай, если немцы снова отобьют атаку, чтобы удержаться хотя бы на этих позициях.
На середине нейтралки свалились в воронку перевести дыхание. Вскоре к нам присоединился Кукин.
Начали окапываться. Для пехотинца главное – зарыться поглубже, тогда и пуля вражеская поверху пролетит, и от бомбежки окопчик спасет. И сколько пехотинцу той землицы перекидать-перелопатить за войну пришлось, ни один бульдозер не осилит, сломается. Вот и зарывались.
Я посмотрел в прицел. Есть! Есть попадание: я четко видел, как после моего выстрела у пушки отлетели колеса и взлетели вверх обломки снарядных ящиков.
Парашютистов сносило к западу от центра городка. Вот приземлился один, потом другой, а потом они посыпались, как горох.