Уже легче. Теперь, даже если где на вынужденную посадку и пойдем, все равно – дома, на своей землице. Каждый переход через линию фронта – чрезвычайное нервное напряжение, риск смертельный, а еще немалое физическое утомление. Попробуйте проползти по-пластунски, на животе, да с оружием метров триста, и станет понятно, каково это.
– Тогда вперед, дуй прямо на нее. В лоб они нас не возьмут, только борт не подставляй. И дави, дави ее, гадину! Сергей, ну-ка, на весь диск – по пушке!
– Это твоя группа окруженцев с майором Меркурьевым из немецкого тыла вывела?
– Вкусное винцо, да мне бы сейчас пожрать чего.
– Заряжен, потому – поосторожнее с ним. Поставь на предохранитель, как у меня.
Мы с разведчиками пошли отдыхать. Майор со своими людьми сидел во дворе, а рядом стоял боец с винтовкой. Вот черт! Как будто под конвоем. Они ведь на моих глазах артиллеристов уничтожили, через немецкие позиции прорвались, а здесь – «оружие сдать, разберемся», да еще и солдата с винтовкой приставили! Конечно, я слышал уже, что есть у немцев такой полк – «Бранденбург-800». Все немцы знают русский язык, носят нашу форму и оружие; их забрасывают в наш тыл, чтобы устраивать диверсии и создавать панику. Здесь, конечно, не тот случай. Не думаю, что они пожертвовали бы своей батареей.