Поистине странная прихоть судьбы: я сам, добровольно стал частью системы НКВД. Как кролик, что боится, пищит, но безропотно лезет в пасть удава. Воистину, неисповедимы пути твои, Господи!
Я сделал кружок, вернулся к деревне и постучал в крайнюю избу. Спросил вышедшую старушку – не угостит ли молочком.
– Так это же Можайск, я здесь до войны бывал, – узнал станцию кто-то из раненых.
Пришлось подчиниться и положить пулеметы на землю.
До вечера было на нашем участке затишье – немцы не предпринимали активных действий. Мы выставили на ночь караулы и заснули беспокойным сном.
Подошел лейтенант. Он был в хорошем настроении, улыбался.