Я приник к прицелу. Пушка лежала на боку, задрав вверх станину.
– Выпросил одну бочку в эшелоне. Давайте по-быстрому заправляйтесь.
Когда взрывы прекратились, я поднял голову и осмотрелся. Вся поляна была изрыта воронками. Пулемета не было видно, а пушечка стояла, и вокруг нее уже суетились два бойца.
Лейтенант постучал в двери, зашел, и меня сразу же пригласили войти.
А в ночь на первое декабря нас подняли по тревоге, раздали автоматы с боекомплектом, усадили в крытые брезентом грузовики. Никто не знал причины, некоторые курсанты предположили, что немцы прорвали фронт, и нас бросают заткнуть этот прорыв.
– Документы, – потребовал солдат. Висящая за спиной винтовка с примкнутым штыком была едва ли не больше его самого.