Я уж обрадовался было, да рано. Немец стал выписывать круги вокруг парашютиста, давая короткие очереди по фигуре летчика. Вот сволочь!
– Не доводилось. – Он сделал пометку в блокноте.
– Не боишься мертвяков? Вот я – до ужаса.
Стрельба на соседних улицах и переулках то прекращалась, то снова вспыхивала. Наши теснили немцев и добивали последние очаги сопротивления.
Понемногу и я проникся этой идеей. А после прошлогодних поисков и раскопок, когда мы нашли незахороненные останки и смертные медальоны воинов, и сам загорелся. Правда, один из медальонов оказался пустым, а на бумажке из второго медальона почти ничего нельзя было разобрать. Но мы сдали эти находки в военкомат. Есть же эксперты, может, и удастся установить фамилию павшего воина, и тогда еще одним неизвестным солдатом станет меньше, и семья узнает, где упокоился их отец или дед.
Послушались. Потом попрыгали снова. Порядок!