Степанков выбрался из танка, из машин вылезли все экипажи, собрались около майора.
Между деревьями лежал молодой солдат, напряженно вглядывающийся в открывшуюся поляну и лес за ней.
В чащобе я помог ему переодеться в мою военную форму. Ножом поддел дерн, выкопал ямку, уложил в нее снятую с раненого немецкую окровавленную и порезанную форму, присыпал землей, а сверху положил дерн. Полюбовался на дело рук своих. С виду – девственно цело, не догадаешься, что там что-то спрятано. А потом дожди пойдут, и форма сгниет.
– Чего рты раззявили? Огонь по мотоциклам! – крикнул я бойцам.
Немцы пока не предпринимали активных действий, постреливали вяло, лишь обозначая свое присутствие.
Мы отползли в сторону от батареи. Не будут же немцы жить совсем рядом с гаубицами.