Тут децибелы воплей достигли такого уровня, что жадность и ответственность принца перед государством сдохли в муках.
— Тарлан, ты же понимаешь, что больше всего на свете я люблю как солнце переливается на горе моего золота и на другое его сияние я не согласна, — фыркнула Карист, рассыпая искры. Она вдруг резко дернула головой, перехватывая в полете какую-то случайную птицу, клацнув пастью и поняв, что стало только хуже, она снова вздохнула и с вновь проснувшимся интересом посмотрела на девушку.
— Не правда, — отозвался ящер, подхватывая принца лапой как куклу и доставая его на свет. Развернувшись, он, стараясь не сильно сжимать пальцы, на трех лапах похромал в один из невидимых ночью проходов, — Мой вариант с приманкой мне нравится больше.
— Коров, мадемуазель Карист, предпочитает только специально отобранных, — подал голос художник, покосившись на задремавшую драконицу, — Не всякая подойдет, а рыцари… они же все одинаковые.
— Какие беспорядки!? — взревел не хуже дракона принц, опасно перегибаясь через парапет. — Скажи Фергону пусть сидит на месте — я вам там королеву организовал! Пусть действует по второму варианту!
— Рыцари, воры, много кто хочет или попробовать мою шкуру на прочность или захапать мое золото, — спокойно отозвалась она и усмехнулась, поглядывая сверху на Тарлана, — А после этого мне придется платить налоги в казну? Нет спасибо.