– Всеведа… – вздохнул Клопицкий, оставив без внимания последний вопрос. – Всеведа сказала, Всеведа предложила, Всеведа гарантировала… – По всему выходило, что случившийся при встрече скандал подействовал на Тыжеумера куда сильнее, чем он пытался показать. Артефактор отступил, но не бежал, не смирился, а затаился и теперь выплескивал накопившееся раздражение. – Куда ни плюнь, везде Всеведа. – Опомнился: – Ты уж извини.
– Или мы имеем дело с воином, на котором висело мощное защитное заклинание, – предположил Артём. – Качественный «Щит» блокирует до десятка пуль.
Душа, она ведь вылезла из глупых сказок, из дремучих верований для сгорбленных русских старух… Альфред помнил, какое раздражение вызывали они, тихие, молчаливые, незаметные и почти бесплотные старухи, у него – успешного, лощеного красавца. Короля жизни… Они молча стояли у выходов из метро, одинокие, печальные. Иногда что-то продавали, когда гордость не позволяла просить, иногда стояли просто так… А он ехал мимо в «Мерседесе» последней модели и брезгливо щурился, если вдруг замечал их. И презрительно поджимал губы, замечая старух вокруг церквей, куда ходил в компании губернатора покрасоваться перед телекамерами – так было надо. Тупые старухи со своей гордостью и свечками… Они шептали: «Душу не воротишь…» – и может, поэтому сейчас Альфред о ней вспомнил, о своей безнадёжно убежавшей душе.
– Ну, я в стороне, а вы в гуще событий. Обещали всё уладить и спасти мне жизнь… Вы ведь этого хотели?
А Сдемир уже перевёл взгляд на мониторы и улыбается, наблюдая за тем, как возглавляемая Руженой толпа подбирается к оставшимся без защиты воротам.