– У неё испортилось настроение, – развёл руками толстячок. – После вашего визита, как я понимаю… И это печально, потому что мы как раз…
– Печально только, что не такая дорогая, как саскуанец, – вздохнул Стальевич. После чего положил добычу на столешницу и, подперев кулаком голову, задумчиво произнес: – И ещё непонятно, как он оказался у гаражей: ближайший чуд живёт в двух кварталах к западу.
– Или тебе не рассказывали об Инквизиторах? – притворно удивился Артём.
– Потому что ему не нужны инициативные помощники?
– Не важно. – Взгляд Всеславы упал на портрет барона, и улыбка соскользнула с её губ. – Мы говорили о четвёрке с Выселок.
Даже разбуженная среди ночи, без макияжа и с наспех уложенными волосами, Всеслава ухитрялась выглядеть и держаться с поистине королевским достоинством. И гнев её был тоже королевским: не надрывно-истеричным, а сдержанно-благородным, но при этом тяжёлым, словно кузнечный молот.