– Ты наркоты, что ли, перебрал? – разозлился Птиций и дёрнул грудью, на которой поблескивало почти три фунта чистого золота в цепях. – Речь идёт о моей жизни! И смерти! Обо мне! Неповторимом! – Маленький, пухленький, наряженный в голубенький пиджак с красной искрой, жёлтые брюки, зелёную сорочку и ботинки с вышивкой, он вызывал у окружающих добрую улыбку, однако сейчас, предчувствуя опасность, метал глазками молнии, а ртом – громы. – И попрошу относиться с уважением!
В контейнере, заложенном у гаражей полтора часа назад, ждал своего часа приземистый «жонглёр», вооружённый двумя кистенями с билами в виде шипастых шаров. Официальное название у этого типа големов ещё отсутствовало, и данное Магиром прозвище отражало ту ловкость, с которой кукла управлялась с причудливым оружием. Ну, не совсем кукла, а умелый оператор, однако скромный шас считал, что не он, а само искусственное создание демонстрирует чудеса владения свистящими в полёте сферами. Зубодробительными. Смертоносными.
Винсент положил телефонную трубку, тихонько выругался – настолько тихо, что даже сам себя не услышал, – и с улыбкой посмотрел на вошедшего, а точнее, забредшего на кухню Магира.
– Вижу, ты никогда не любил, – ответил детектив и тяжело вздохнул.
Ардоло с наслаждением облизывает своё оружие, отвешивает издевательский поклон в следящую видеокамеру, кладет заколку на пол, садится рядом, торопливо шепчет заклинание и начинает уменьшаться в размерах, готовясь покинуть негостеприимный дом.
– Говорю открытым текстом. – Всеведа вздохнула. И тонко чувствующий фальшь Сантьяга счёл её вздох искренним. – Я руководила приказом «В» и знаю, что все жрицы начинают мечтать о короне, едва ли не в день обретения титула. Это нормально, поскольку прямое прикосновение к запредельной силе Колодца Дождей сродни наркотику. – Взгляд женщины на мгновение затуманился – она вспомнила собственные ощущения. – Несокрушимая мощь вдохновляет и возбуждает, намекает, что можно получить ещё больше, намного больше, и появляется желание…