И ключицы тоже острые, хотя совсем не шершавые, но торчат, изгибаются. Ямка на горле манит. А волосы прилипли к жилистой шее.
Брокк кивнул, но вопроса не задал: похоже прав тот, кто говорил, что во многих знаниях многие печали. А ему и с собственными печалями разобраться бы, прежде, чем в чужие вникать.
Прочь мысли о газетных вымыслах… а все вымысел, иначе быть не может.
- И не делай морду клином. Ты прекрасно все понимаешь. Долг - дело, конечно, хорошее, но одними долгами жив не будешь.
А самогон - это кстати, только зря Райдо флягу отнял.
Ночь. Город. Снег. Темные стекла спящих витрин и газовые фонари. Мороз. И лужи заледенели, покрылись слюдяной коркой, которая, быть может, и не растает в преддверии зимы. Ветер гонит старую газету и поземку выплетает, затирая чьи-то следы.