Рубцы не исчезли, и лицо его, шея, по-прежнему словно из лоскутов сшиты, грубо, неумело. Но швы побледнели, истончились.
- Дня два, - собственный голос был чужим.
Она поправила растрепанные астры, и вазу передвинула так, чтобы ваза эта стояла точно по центру стола.
И скоро Освальд потеряет терпение, он никогда-то им не отличался, а сейчас, когда мечта исполнялась…
- За Перевал, - Люта сдула прядку. - Здесь меня точно станут искать, а там… я все продумала.
…человек, застывший перед зеркалом, какой-то ленивый, сонный, но Таннис откуда-то знала, что это - маска. Его взгляд, скользнувший по Таннис. И кивок, словно ее признали.