- Да, - Грай мотнула головой, - но с побегом романтичней. Согласись.
Игла со скрипом входит в окаменевшие мышцы. И Кейрен, не сумев удержаться на краю, падает в сон… холода больше нет. Вокруг кипит, рокочет ласковое пламя материнской жилы.
И старый колодец, от которого поднимается тонкая шея журавля… и вовсе древняя башня на три стены, а четвертая, обвалившаяся, дотянулась до самой дороги языком крошеного кирпича. Из стены башни проросли ивовые побеги.
Ульне рассказывала эти сказки Освальду, еще тому. Марта помнит его. Болезненный по-девичьи изящный ребенок. Он вечно простывал и кутался в связанные ею шарфы, в дряхлые шубы Ульне, и мерз, садился вплотную к камину, прося сказку.
- Все хорошо, - она улыбнулась. - Просто… съела, наверное, что-то не то. Бывает. Полежу и пройдет.
Общая тайна за запертой дверью, и буря улеглась, подслушивает…