- Про потаскуху свою забудь. Из нее свидетель, как из меня балерина.
Попугай наклонял голову и смотрел янтарным глазом.
Все-таки неудобно. И холодно. Кожа белеет, и темная сеть ремней выглядит на ней как-то вовсе уж неестественно. Брокк даже трогает, убеждаясь, что сбруя не исчезла.
- Из дому бегал, от мамочки, небось… нравилось ему веселое житье. Поначалу куражу больше, чем дури, а там и затянуло. Оно ж так и бывает… играть стал, проигрываться. - Гаська остановилась и толкнула Кейрена к стене. Возмутиться он не успел: женщина прижала к намалеванным губам. Кейрен замер. И она обвила его шею руками, прижалась, навалилась всем своим немалым весом, впечатывая в щербатую стену. - Любопытные… ш-шалавы.
- В морге, - не стал притворяться Кейрен.
И накрыл ее ладони своими. На железных пальцах его таял снег, точно они и вправду были живыми.