— Где? Дома? Или в клубе? Чтобы спустя четверть часа весь город знал, с кем и для чего я встречаюсь?
Они появлялись еще дважды, и всякий раз Кейрен вздрагивал и скалился. Она слышала глухое, негромкое рычание, от которого бежали мурашки по коже, и пятилась, тянула его следом. К счастью, больше Кейрен не пытался остаться. Он отступал медленно и осторожно. И когда Таннис достигала тупика — пещера, хоть и длинная, все же не была бесконечной, останавливался, закрывал проход собой. Становилось ясно, что если кто-то и сунется, то Кейрен защитит.
— Ты… — Кэри не могла отвести взгляда от лошади. Та еще была жива, она пыталась подняться, но вновь и вновь падала на песок. — Ты ее…
— Боюсь, что так, — Брокк коснулся стекла, которое было влажным и изнутри. — Человек не сможет воспользоваться силой жилы.
Словами. И на деле запер в каменном колодце, откуда один выход — на помост, а уж там Таннис ждет не дождется конопляная вдова, и все слова, все подарки — не для Таннис, но для собственной его совести. Хотела сказать, но промолчала.
Платки вышивала его супруга, сухощавая очень молчаливая дама, с которой матушка Кейрена время от времени пила чай… и надо полагать, следующее чаепитие состоится уже завтра.