Сверр не разрешал Кэри пить, разве что на ее день рожденья, до которого осталось два дня… целых два дня. И еще один, обыкновенный, ничем-то от прочих не отличающийся. А потом снова год… или годы…
И снова дверь. За ней — одиночка. Каменный мешок два шага на три. В нем только и уместилась — длинная лежанка и стол, прикрученный к полу. Ни матраса, ни одеяла.
— Поскольку разъяснительная работа с населением не дает тех плодов, на которые я рассчитывал…
— Пойдем, Таннис, — Томас забрал сумку и, не столько поддерживая, сколько вцепившись в ее плече, потянул за собой. — Пойдем, им ничем не поможешь, а тебе маячить опасно. Давай, давай… вот так милая…
У нее было четыреста пятьдесят шесть, целое состояние, но Таннис больше не чувствовала себя счастливой. Если повезет, она выпутается из этой истории и уедет за Перевал. Прикупит домик в маленьком городке и будет жить.
— Сделаешь, — леди Эдганг, как и он, смотрела в глаза, и улыбалась. Ей нравилось, что Кэри сопротивляется. Значит, можно сделать еще больнее. И пальцы, сдавливавшие руку, усилили нажим. — Конечно, сделаешь. Ты же не хочешь расстроить Ее Величество?