Мамаша, уткнувшись в плечо Таннис, рыдала… все-таки надо будет забрать их, не в квартиру Таннис, но просто забрать, поселить в месте поприличней, чтоб хотя бы без сырости этой и тараканов, а то мамаша их боится.
Черная комковатая земля стучит по крышке гроба, и звук этот отдается в висках.
— Все хорошо, маленькая моя, — он усадил Кэри на лавку и подал стек. — Я скоро.
Кэри прижалась лбом к холодному стеклу и заморгала часто-часто. Что с ней происходит? Почему сейчас, здесь, ей невыносимо больно оттого, что Сверр умер?
— Слушай, — ей все-таки не лежится спокойно, ерзает, пытаясь перевернуться на спину, но тут же шипит, верно, острые камни пробивают и кожанку, и толстый свитер. Под свитером у нее разношенная и очень мягкая рубашка, а под нею — кожа, горячая, влажноватая. — Можно личный вопрос?
Она стояла, глядя, как течет камень, не способная сдержать слез.