— Потому… вот в кого ты такая любопытная? — он щелкнул по носу, и Таннис возмущенно затрясла головой. Она ж не ребенок, она все прекрасно понимает и…
— А кто? — нервы Таннис были натянуты. Еще немного и она взорвется. — Скажешь, друг?
— Ты милый. Домашний, — Лэрдис садится и тянет руку, гладит его по щеке, но это прикосновение заставляет Брокка отшатнуться. — Совершенно предсказуемый.
На его ладони свернулась серебряная цепочка.
И вот теперь, сидя в чужой кровати, она считала удары собственного сердца и отчаянно прикрывала подушкой стилет. Она знала, что не сумеет ударить, но не находила в себе сил расстаться с оружием.
Пламя почти погасло. Оно еще пряталось в скоплениях камней, которые раскалялись, шипели и раскалывались с оглушительным треском.