— Еще какой, — он ловко застегивал пуговки. — Но тебе действительно идет. Посмотри.
— Доктор говорит, что я должен бороться с огнем, не важно, во снах или наяву…
Нет, без него она пропала бы. Сошла бы с ума со страха.
— Леди, — камердинер ее супруга, такой же подтянутый и подчеркнуто-равнодушный, словно ухудшенная копия хозяина, ждал у дверей в столовую. — Райгрэ просил передать вам свои извинения. К его величайшему огорчению дела требуют его настоятельного присутствия вне стен дома…
— Ты об этой нелепой свадьбе? Брось, милая, когда брак хоть что-то менял? — рука-змея в золоте перчатки. Тонкие атласные пальцы, и невесомая пыльца пудры на них. — Тем более такой.
— Потом живот прихватило. Войтех еще сказал, что это мне за жадность наказание. Только… сливы очень вкусными были. И не наказание, а спасение. Я осталась здесь.