И мамина неприкрытая к ней любовь, нежность, раздражающая забота. Девчонка от нее сбегает и прячется, а Брокк давит в себе зависть.
Весеннее яркое платье, которое ей несказанно идет. А руки по-зимнему холодны, и Брокк прижимает ее ладонь к своей щеке.
— А меня, — Кейрен поправил чепец, — проводят в камеру. Все будет хорошо, моя прекрасная леди.
Он не спешит отпускать ее руки, а когда отстраняется, то Кэри тянется за ним. Ей страшно, что память вновь вернется, а с нею Сверр, которого не стало. Она ведь радовалась его смерти, и вот теперь эта радость кажется предательством.
— Скоро наша судебная система захлебнется. У нас уже не хватает тюрем, даже с учетом того, что были введены еще две. И три тюремных баржи. В Совете предлагают расширить перечень… особо тяжких преступлений, решать проблему с помощью виселицы. Но помилуйте, даже я понимаю, что нельзя вешать за украденный кусок хлеба. И нельзя отпускать, потому что милосердие в данном случае будет синонимом слабости.
Она не рассказывала о той своей жизни, а Брокк не смел настаивать. Он был счастлив и слеп.