Да, люди успели уйти… те, кто мог ходить. Но кто-то остался. Кто-то всегда остается.
— Отпусти! — взвыла девица, роняя нож, который ушел под воду с тихим всплеском.
Плакальщицы. И женщины, нанятые, чтобы обмыть тело. Они переговариваются вполголоса, но Брокку кажется, что голоса гудят над ухом, а слов не разобрать. Он и не пытается.
— Почему ты ничего не ешь? — сегодня он не спешил раскладывать свои бумажки, и оживший самописец бессильно водил лапами по чистому листу. — Таннис, это глупо.
— За последний год число нищих выросло в полтора раза. Да и не только их. Шлюхи. Воры. Грабители. Мошенники. Весь тот сброд, который регулярно вычищают с улиц… вычищали.
— Ты моя, — он водружает монету на лопатку. — Ясно?