Снег, который шел три дня кряду, прикрыв, что горы мусора, что полуразрушенную стену, что пологие берега. Он лежал и на плоских крышах цехов, на осколках старых строений, застрявших в тенетах дикого винограда. И темные лишенные листвы побеги издали гляделись переплетением сосудов, заставляя думать, что где-то в глубине еще бьется сердце старой фабрики.
Голос дрогнул, и это верный признак, что Брокк солгал. Но спрашивать бесполезно: не ответит.
Брокк надеялся, что она будет счастлива. А если нет, то… теперь у нее есть дом, в который можно вернуться. И значит, все действительно будет хорошо.
Сегодня она выпьет горький чай, который как лекарство, ляжет в постель, позволив укрыть себя старым одеялом. Ноги подтянет к груди, закроет глаза. Сон придет не сразу, и Таннис будет разглядывать стену перед своим носом, рисунок трещин на ней, и сальные пятна… она станет считать, вслух, до ста и дальше, с каждым счетом проживая одну секунду, которая идет без Войтеха.
И корзинку с рукоделием, чтобы Таннис не скучала. Откуда ему знать, что она представления не имеет о нитках, иголках и крючках…
Конечно, Кейрену доводилось о них слышать, пусть бы большинство подобных историй он полагал досужим вымыслом, но… катакомбы существовали! И девице явно доводилось бывать в них не раз, и не два. Здравый смысл вновь потребовал остановиться и вернуться к складам. В конце концов, если хотя бы часть рассказов правда, то заблудиться здесь проще простого.