Голос его напоминал гудение ветра в трубе, очень резкий и какой-то неестественный.
- Скажите, Веста, что такого вы сделали Михаилу Риорскому, что он так с вами поступил?
В конце фразы Михаил сорвался на крик, и я вздрогнула.
- Если бы вы одевались, - преподавательница окинула мое платье многозначительным взглядом, - поскромнее…
Кажется, я превратилась в лошадь. По крайней мере, они могут спать стоя, а я именно этим и занималась. Как же не хотелось просыпаться, кто бы знал! Лоб жгло, а рук я совсем не чувствовала, меня трясло, как при лихорадке. Глаза открылись с трудом. Первым впечатлением было, будто бы я смотрю на мир сквозь толстое стекло, изготовленное не самым лучшим магом-стекольщиком. Поверхность этого стекла была неровной, искажала реальность так, что почти ничего не было понятно. И в то же время стекло было холодным.
- Какой именно? – я внимательно посмотрела на него, пытаясь определить, какой вид нечисти у него в родне ходил.