Стащила с пальца перстенёк с мелким рубинчиком и кинула мне в ладонь. Как подаяние нищему бросила.
Я нервно лапал, мял, щипал… всё что попадалось под руки. Потом докопался. И взял преподобную за клитор.
Ну что ж ты так пугаешься! На тебя глядя, остаётся только изображать полную храбрость и абсолютную безбашенность.
Обязательность демонстративного сношения в нашей ситуации воспринималась не только мной. Вслед за Ивашкой место у девкиной кормы занял Чарджи.
— Ишь ты. Размечтался. Дай-ка свои ножики.
Посреди горницы стоял стол. У стола — лавка. На лавке — князь. На столе — скатёрка из столь памятной мне прошлогодней камки (радует — прижилось!), на скатёрке — платочек, на платочке — золотишко. Вокруг стола — четыре-пять мужчин и пара женщин. Стоят. И наш «будда» по имени Гаврила — в их числе.