Покашливание одного из моих сопровождающих вернуло меня в реальность. Я отвернулся и поплелся во дворец.
Мое ликование прервал резкий и скрипучий старческий голос. Вместо красивых полосок над браслетом завис образ насупленного старикашки с длинной козлиной седой бородой, стрелками торчащими в разные стороны, словно вибриссы у кота, усами и бровями и серыми мутноватыми глазами.
Участники прошли в калитку для дуэлянтов, а мы с девушкой, уплатив по пятьдесят медяшек, – в ворота для зрителей и заняли места на трибунах.
– А вот так! Беру! Теперь вы не можете отказаться от своего слова.
Мы плотно засели за расчеты и проектирование артефакта. Через два часа споров и половины пачки изгаженной бумаги начало что-то вырисовываться. Под конец расчетов Аримил сидел, тесно прижавшись ко мне плечом. Я вдруг спохватился и с испугом отодвинулся от него. Эльф усмехнулся, посмотрел на меня, призывно прикрыв глаза, и провел языком по губам. Я содрогнулся, а тот явно получал удовольствие от спектакля.
– О призраках известно со слов троих магов, в разное время побывавших в лабиринте и вернувшихся оттуда. Двое им не поверили и выбрались сами. Чудом, но выбрались. Третий рассказывает то же самое, что и ты. Ему пришлось миновать огромное количество ловушек, на которые призраки ему указывали, но так указывали, что попасться, якобы случайно, было проще простого.