– Барометр падал еще вчера, – прокомментировал происходящее Гук и тут же скомандовал запустить реактор. – Пока мы еще в пятимильной зоне и разряд артефакта не столь опасен, – еще раз пояснил он стоящим на мостике Олегу и Марку. В это время наблюдатель доложил, что корабли – имперские, судя по флагу, корвет и авизо, и что они подняли «черный шар».
– Ар лавагет, – сказал лучник, слезая с коня, – мы желаем, чтобы вы присутствовали при нашем отдыхе.
– Что предлагаете?! – спросил он, считая, что профессионал должен лучше его разбираться во всем этом бардаке.
Ну а сложившуюся у Гордеева репутацию юристов как людей, которые при виде денег теряют всякие остатки совести и оправдают даже продажу самого себя в рабство, Герасимон подтвердил полностью. За три часа и тысячу полновесных солидов, подкрепившись тремя бутылками фалернского под козий сыр, Ал сваял убедительнейший документ, в котором с отсылками к историческим прецедентам и ссылками на законы обосновал невозможность сбора Народного собрания и выборов Герцога. Документ, немедленно размноженный Олегом, оказался одним из решающих аргументов, убедивших «мартовцев». Вторым стала победа «Голубых Драконов» в бою под Липхами. Внезапным нападением драконов и высаженного небольшого десанта (Окта творчески развил поданную Олегом мысль о перебросках диверсантов по воздуху) они разогнали осадный корпус, сожгли метательные машины и парочку вражеских магов…
Остановиться на пороге тайны и возвращаться, так ничего не узнав, было неприятно.