– Воевода Погорынский боярин Кирилл Лисовин, посадник княжий боярин Федор, иеромонах Туровской епархии Илларион, богемская графиня Палий… Люди все уважаемые в искусстве вежества, а также в куртуазных правилах весьма искушенные!
– Плевать! Раз убитых выносят, значит, опасности уже нет. Давай, давай, быстро! Бабу эту тащите, сама идти не может, нянек с детьми гоните, не жалейте!
– Еще говорят, что колдунья сама из Полоцка, княжьего рода. Любой, кто против нее умышляет, умирает страшной смертью. Все, больше ничего не знаю.
– Нет! Главная его вина – он прежде своего долга поставил жизни своих детей и жены! Не мог он по-иному решить, но все равно это вина… И на смерть их обречь – грех бы на душу взял, но то, что поддался врагам – вина несомненная. Ибо есть – должна быть! – высшая цель. У каждого, кто не просто для себя самого живет! – Священник замолк и задумался, забыв про собеседника.
То есть Никифору предстояло подкатиться к князю в тот момент, когда его супруга на достаточно продолжительное время займется чем-то увлекательным, желательно на максимальном удалении от мужа. Тем паче что ее светлость изволила за дорогу сильно скучать: на проплывающие мимо унылые осенние пейзажи смотреть радости мало, никаких развлечений на ладье не выдумаешь, поговорить ей особо не с кем, рукоделия, приличествующего даме ее положения, не нашлось. Не отроков же ей обшивать, в конце концов? Никифор, собирая багаж для княжеской четы, прихватил, что сам счел необходимым, но княгининой скуки совершенно не учел: то ли сам в дороге никогда не скучал, то ли, напротив, давно уже притерпелся.