Рядом с Мишкой оказался богато одетый, не по возрасту серьезный отрок чуть старше него, тоже, как выяснилось, уже опоясанный мечом и с заживающим рубцом поперек лба, полученным отнюдь не в мальчишеской драке. Не надо было долго вглядываться, чтобы уловить фамильное сходство с новым тысяцким: помимо черт лица и синевы глаз, его выдавало почти буквальное повторение отцовских движений и мимики. Оба они смотрели на неизвестно откуда вынырнувшего нового соседа, внезапно обласканного и приближенного князем, с одинаковым выражением скептического интереса, смешанного с легким недоумением, хотя отрок подвинулся, давая Мишке место рядом с собой.