— Ого! Я становлюсь важной персоной, — хмыкнул Кантор. — Не больно ли много мне чести?
— Все то же. Ваша настойчивость относительно кабинета.
— В некоторых вещах я должен сначала сам разобраться, — нахмурился Кантор. — А потом, если окажется, что это действительно проблема, с тобой посоветуюсь. Я просто не знаю, как объяснить то, что сам пока не понял.
— Два? Если это то, что я думаю, то должно быть три.
Ее голос тоже очень не понравился Кантору. Усталый, безучастный голос, ясно и беспощадно говоривший о ее впечатлениях от прошедшей ночи.
Баронесса Арманди, строгая, по-военному подтянутая и терпеливо ожидающая объяснений.