Но то была прелюдия, а теперь последовал самый страшный удар — враги уже здесь. Французы и русские топчут землю старой доброй Англии, а пруссаки месяц назад захватили Ганновер, далекую вотчину, в которой, впрочем, Георг никогда не бывал.
— Принц Астурийский погиб два года тому назад, и у нас нет другого наследника престола, кроме… принца Хуана! Но наш король безволен, простите меня, я говорю честно, как мне ни больно. И страной управляет Годой, выскочка и… Теперь, после победы при Трафальгаре, в Мадриде более серьезно отнесутся к моему мнению, которое поддерживают все адмиралы и офицеры испанского флота… — Гравина остановился, сжал губы, лицо светилось решимостью и торжеством воли.
Федор Федорович с немым удивлением посмотрел на испанского адмирала. Тот о чем-то недоговаривал и явно хотел произнести имя короля, но в последний момент поменял на ненавистного премьер-министра. А это было симптоматично. Ушаков решил «прощупать» настроение собеседника, помня настоятельную просьбу князя Кутузова.
Однако страха в душе уже не было, он исчез, растворился. При тусклом свете ламп старый император, позабыв про все на свете, превратился в заряжающего, с натугой подающего заряды, а в мозгу на секунду пронеслась усмешка: «Ну что, гвардии сержант, вот и превратился ты в автомат заряжания родной „Акации“!»
— Не торопитесь с выводами! Я сказал, убил, а не казнил! И убил собственными руками, в бою, лоб в лоб! С одной шпагой в руке против многих пистолетов! А эта милая женщина, как вы говорите… Эта тварь до этого застрелила в спину двух моих казаков!
Вот только лавры победителя честолюбивому британцу обрести не удалось. Он пережил горечь ретирады из Тулона, который был взят штурмом войсками Гоша, затем последовала неудачная экспедиция на Гаити. Позже Хилл сражался в египетской Александрии с французами, где был ранен и попал в плен.