— А она ничего хоть, эта водка-то из кактусов?
Но вот угловатые русские броненосцы были совсем иным делом, тут адмирал нисколько не обольщался — информации хватало с избытком: с таким врагом его линкорам лучше не встречаться, стоя на якоре.
Восклицание вырвалось из груди само по себе, стоило Петру разомкнуть веки. Он не ослеп, как боялся, и не оглох, а потому радостное щебетание птичек, порхающих с ветки на ветку, гудение шмелей, стрекот кузнечиков вливались в уши сладкой музыкой. А глаза видели ту самую церковь, которая вот уже несколько раз была в его снах.
Французы и русские явились не для того, чтобы подписать почетный мир, а для уничтожения всей экономической и военной составляющей — верфи будут сожжены, заводы и мануфактуры разрушены, территория оккупирована, народ превращен в рабов или истреблен азиатскими ордами, что придут вслед за русскими войсками.
— Дети мои! — с чуть уловимым немецким акцентом, от которого Като так и не избавилась, нараспев произнесла пожилая женщина, и, как показалось Николаю, взгляд ее немного потеплел.
Гравина остановился и черными, до предела серьезными глазами посмотрел на Федора Федоровича — русский адмирал подобрался, поняв, что испанец сейчас заговорит об очень важном…