Императрица тяжело вздохнула, видимо, вспомнила молодость лихих гвардейских красавцев, суматошную жизнь, безденежье, любовные интриги и необычайную жажду власти.
— А вот нашу столицу, мой милый, я бы с удовольствием посмотрела! Чудно Петра творенье — я картинки много раз листала!
Доблестный офицер просто не знал, как извиниться за допущенное панибратство к венценосной особе и главнокомандующему, за которое в военное время не награждают, а без всяких судебных проволочек расстреливают у первой попавшейся стенки или вешают на мачте, но тут в зависимости от специфики службы.
— Незначительны, государь. Пострадало три десятка нижних чинов, семеро из которых умерли, ранены два офицера.
— Чертовы «коптилки»! — с угрозой пробормотал адмирал и, забыв про почтенный возраст, словно вернулась лейтенантская молодость, с необыкновенным проворством выскочил из салона…
Суворов побледнел и на дрожащих ногах пошел к Петру, который взял в руки старинный меч, специально взятый для такого случая из Оружейной палаты Кремля.