Немец, кажется, не умел танцевать танго, в то время как англичанин, еще стоя на месте, принялся отстукивать ритм. Танцующие пары то и дело толкали обоих. Повод для ссоры потерял остроту. Награждая друг друга свирепыми взглядами, оба отошли к своим столикам.
— Мадам, — ответил Дюбуа, улыбаясь, — не позволите ли вы определить это врачу?
— У меня даже есть стакан, — заметила она. — Давай придерживаться правил цивилизации, пока это возможно.
— Мы начнем, когда сочтем это нужным, — сказал он и оскалился. Зубы у него были отличные. Повадками он походил на охотника. — Рано утром придет начальник. Спать можете в кресле. Ждать вам осталось недолго. Хайль Гитлер!
— Да, господин Шварц. Наша память — это не ларец из слоновой кости в пропитанном пылью музее. Это существо, которое живет, пожирает и переваривает. Оно пожирает и себя, как легендарный феникс, чтобы мы могли жить, чтобы оно не разрушило нас самих. Вот этому вы и хотите воспрепятствовать.
— Это уже Швейцария? — спросил он мальчишку.