– Переезжает в Нью-Йорк на два года. – Рейчел взяла сосиску и криво улыбнулась Сесилии.
Благодаря ярлычкам она почти сразу же нашла свой кусок Берлинской стены. Она сняла крышку с контейнера, помеченного «Сесилия: путешествия/сувениры. 1985–1990», и там он и лежал в выцветшем коричневом бумажном пакете. Ее маленький кусочек истории. Она вытащила осколок камня (или цемента?) и взвесила на ладони. Он оказался еще меньше, чем ей помнилось. Ничего особенно впечатляющего, но, будем надеяться, он сумеет вызвать одну из редких кривоватых улыбок Эстер. За улыбку Эстер приходилось усердно трудиться.
Марла приподняла брови. У нее всегда были чрезвычайно выразительные брови.
– Тесс, пожалуйста… – начал было Уилл, и в голосе его не было и тени упрека – только тихая, отчаянная мольба.
Они что, с Уиллом вдвоем собрались в романтическое путешествие?
– Дерьмо, – пробормотала она и подняла руку, извиняясь. – Простите. Да-да, я знаю!