– Не хочу тебя расстраивать, милочка, но знание не так уж сильно и помогает, – перебил ее коренастый краснолицый тип. Убийцу его дочери приговорили к пожизненному заключению.
Ее сердце застучало быстрее, и она степенно повела машину обратно к студии танцев, по два раза сверяясь со всеми зеркалами и заблаговременно предупреждая о каждом своем действии.
Да и помимо письма, у нее было о чем беспокоиться.
Обе помолчали. Сесилия слышала, как гудит холодильник. Ее сердце зачастило. Вирджиния ведь не может знать? Она сглотнула, подавляя внезапный непроизвольный вздох.
Повисло молчание. На миг ей показалось, что их разъединили, но она по-прежнему слышала приглушенный гул разговоров и позвякивание на заднем плане. Похоже, он звонил из ресторана.
Отставив чашку с чаем, она поднесла конверт к свету, слегка посмеиваясь над собой. Похоже, внутри лежал исписанный от руки линованный тетрадный лист. Ни слова разобрать не удалось.