– Не вопрос. Я пойду. Моя жена только что родила нашего первого ребенка. Ей уже три часа. Это девочка.
Две крупные слезы скатились, оставляя блестящие дорожки на розовых припудренных щеках Мэри. Тетя утерла лицо мятой салфеткой.
– Бесполезная, снисходительная, жалкая маленькая…
Она села в кровати и посмотрела на часы. Полвторого ночи. Дом пропах тошнотворной ванилью.
Депрессия? Казалось, вокруг гуляет чуть ли не эпидемия. На недавнем званом обеде половина гостей признались, что принимают прозак. В конце концов, с Джоном Полом иногда случались… периоды. Они часто следовали за мигренями. Бывало, где-то с неделю ей казалось, будто он живет на автопилоте. Он говорил и делал все как обычно, но с отсутствующим взглядом, как если бы настоящий Джон Пол на некоторое время вышел, оставив на своем месте весьма достоверную копию. «Ты в порядке?» – спрашивала его Сесилия, и ему всякий раз требовалось несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на ней, прежде чем ответить: «Конечно. Со мной все отлично».
Так странно оказалось вспоминать Роба младенцем, как будто она раскрыла горячо любимую книгу, которую не перечитывала много-много лет. Она так редко утруждала себя размышлениями о Робе, вместо этого пытаясь наскрести еще немножко воспоминаний о детстве Джейни, как будто детство Роба не имело значения, потому что он выжил.