– Милая моя, мне так жаль, что с тобой это случилось.
– Послушай! – Уилл выдохнул и подался вперед. – Нам необязательно что-то решать прямо сейчас.
Никаких свидетельств этому не было, но почему-то она даже не сомневалась.
Это была ложь. Настоящее, бесстыдное вранье, слетевшее у нее с языка так же легко, как и невинная ложь об удовлетворении от секса. Письмо лежало в шкафу для документов, в кабинете чуть дальше по коридору.
– Ты не занят сегодня вечером? – перебила его Тесс.
Вечером, в десятом часу, Сесилия с Джоном Полом сидели на заднем дворе, в кабинке для переодевания близ бассейна. Только здесь им не грозило, что их подслушают. Дочери обладали исключительной способностью слышать вещи, не предназначенные для их ушей. Со своего места Сесилия сквозь застекленные двери видела их лица, озаренные колеблющимся светом телевизора. В семье было заведено, что в первый вечер каникул девочкам позволялось засиживаться допоздна, смотреть кино и есть попкорн.