— Я это понял. Юл сказал, что я смогу убить любого из них, лишь просто пожелав этого, и что если я погибну, им тоже не поздоровиться, вплоть до летального исхода, — я приобнял девушку, — зато какая гарантия, что они будут мне верны!
— Ой, правда! — расплылась девушка в улыбке, — он такой добрый! Мне на звероведенье говорили, что подставить живот, выражение высшего доверия!
«Говори», — перешёл я на деловой тон, сев на скамейку.
— Харгл тебя раздери. Бездарь! — в сердцах проговорил Ульрих, протирая глаза.
— Нам часто заказывают сведения, а их без пыток бывает трудно добыть, — совершенно обыденно проговорил воин.
— Вы руководствуетесь личной правдой, а есть правда высшая, государственная.