– Во-первых, – сказал я, – называйте меня “фюрер”. Или “мой фюрер”, если вам будет угодно. И я хочу, чтобы вы по-человечески здоровались, когда входите в помещение!
Но признаюсь, что все-таки в меня закралось некоторое любопытство, когда я направился в конференц-зал. Дело было, наверное, не только в том, что туда устремились господин Завацки и дама Беллини. Вообще в коридорах ощущалась какая-то неясная нервозность… или напряжение. Сотрудники стояли в дверях небольшими группками, шепотом беседовали и незаметно бросали на меня вопросительные или смущенные взгляды. Я решил сделать небольшой крюк и зашел в местную столовую купить себе глюкозы. Что бы ни происходило в этом конференц-зале, я решил чуть упрочить свои позиции, заставив господ меня подождать.
– К сожалению, нет, – огорченно ответил я. – Документация и карты находятся в ситуационном центре.
– Там почему-то стоит портфель, – высокомерно сказала она. – Так и задумано?
– Только не Гесса, – вставил Зензенбринк, – а то вокруг него аура сочувствия, мол, бедный старик, навечно за решеткой из-за злых русских…
– Ахх, а теперь – кофе! Вам тоже? То есть если хотите – у меня здесь только растворимый.