– Ну я просто подумал, – оробел тот, – все-таки Конституция…
Вспотев, мальчонка не стал выглядеть лучше. Этот хлюпик явно не посещал ни наши НАПОЛАС, ни кружки военного спорта, ни вообще какой бы то ни было спортивный союз. И почему же партия жестко не отсеивает сразу же, на этапе приема подобный расовый брак? Мало-мальски здравомыслящему человеку этого не понять. Мальчонка что-то прошептал в трубку и положил ее.
Уже через две недели после моей премьеры у Визгюра такие репортажи стали частью передачи – вместе с пламенной речью, которую я произносил по завершении. Четыре недели спустя добавился еще один сюжет. По сути, это было как в начале двадцатых. С одной лишь разницей, что в тот раз я прибрал к рукам партию.
Мне было неприятно, что он заметил эту мою маленькую слабость. А это и впрямь была слабость – прилив отрадных чувств, какого я не ощущал уже давно. В то утро я проснулся свежим около половины двенадцатого, чуть перекусил и действительно решил почитать газеты – торговец правильно угадал. Два дня назад пришли костюмы, так что я смог одеться менее официально. На мне был простой темный костюм классического покроя, я выбрал к нему темную шляпу и вышел на улицу, привлекая к себе теперь гораздо меньше взглядов, чем обычно. Стоял солнечный день, сверкающий и ясный, с ноткой ожидаемой свежести. На какой-то момент я почувствовал себя свободным от всех обязанностей и шагал в свое удовольствие. Все вокруг было мирно и почти заурядно, а поскольку мой маршрут шел преимущественно по зеленым островкам и небольшим паркам, я не встретил ничего, что требовало бы моего внимания, помимо безумной женщины, которая наклонилась, чтобы с явным трудом отыскать и подобрать на давно не стриженном газоне экскременты своего спаниеля. Я подумал было, что в поведении безумиц повинна некая эпидемия, однако, похоже, это явление никого не беспокоило. Наоборот, вскоре я заметил, здесь и там было заботливо расставлено что-то вроде автоматов, из которых сумасшедшие женщины могли вытягивать пакетики. На данный момент я пришел к выводу, что передо мной своеобразная форма истерии у женщин с нереализованным материнским инстинктом, который вылился в преувеличенную заботу о собаках. Должен признать, что выдача пакетов несчастным созданиям – это удивительно прагматичное решение. В долгосрочной перспективе, конечно, требовалось вернуть женщин к их основной задаче, но наверняка против этого опять выступала какая-нибудь партия. Знаем.
– Да, верно, я тоже так считаю, – продолжила дама Беллини, – тогда у нас три кандидатуры. Иначе каждый телезритель через полминуты будет гадать, что за странный тип рядом с фюрером. А нам лишнее недоумение ни к чему. Хватает уже вас одного.
– Здорово, правда? – сиял в ответ торговец. – Прям не отличишь, да?