– А кстати, кто осуществляет надзор над всем этим? – спросил я. – Ведь Министерства пропаганды больше не существует.
– Как? Что? Милый мой, да вы на вес золота! И это только начало, уж поверьте мне.
– Если вы не против, – предложил Завацки, – я провожу вас. Это близко.
Чтобы хоть как-то обуздать гнев, я решил выйти на воздух. Разумеется, ненадолго, потому что не хотел удаляться от телефонного аппарата, но нужно было сбегать за формой. Я со вздохом ступил на порог блиц-чистки, выслушал обращение “господин Штромберг”, забрал мундир, оказавшийся на удивление безупречно чистым, и быстро направился обратно. Я с нетерпением ждал момента, когда смогу вновь предстать миру в привычном одеянии. Но по возвращении я конечно же первым делом услышал от девицы за стойкой, что меня спрашивали по телефону.
– А что может быть порочного в мундире немецкого солдата? – спросил я с легким раздражением в голосе.
– Вот именно. Почему вы не откроете немецкому народу ваше истинное имя?