– Это типично для еврея, – разъяснил я ему. – Вечно сеет раздор и смятение. И на огне нашей растерянности варит свою мерзкую отраву.
– Какой еще очаг? Что это значит? – спросил я.
– Вы еще молоды и, наверное, плохо осведомлены, – сказал я, – но на протяжении всей жизни я отказывался от каких-либо особых условий для себя. И не собираюсь в этом ничего менять. Я ем из полевой кухни, как любой солдат.
– Что это за хитрожопое говно? Я думал, у него нормальная наци-программа!
– Вы хоть иногда говорите что-нибудь нормальное? – вздохнула она. – Ладно, мне надо отойти по маленькой необходимости. Только не убегайте! Вы, конечно, ужасный, но с вами хоть не скучно!
Я уже был готов высказать ему все, что думаю, но это пресекла дама Беллини.