– Ну? – спросил торговец. – Хорошие новости?
Тем самым я содержательно полностью присоединяюсь к критике иностранцев предыдущим оратором.
– Это я виновата, – сказала госпожа Эльке, – но сейчас все будет в порядке.
До сих пор я довольно мало соприкасался с бытовой стороной жизни, мелкие хлопоты взяла на себя фройляйн Крёмайер. Лишь постепенно выяснилось, сколь велики перемены, а именно – когда я решил сделать кое-какие покупки. Особенно мне недоставало моего доброго старого бритвенного станка. Приходилось кое-как справляться с пластмассовым приспособлением, преимуществом коего считалась комбинация нескольких неудовлетворительных лезвий, которые многократно и неприятно скоблили кожу. Как я выяснил из надписей на упаковке, такую конструкцию полагали великим прогрессом, главным образом по сравнению с предыдущей версией, содержавшей на одно лезвие меньше. Я же не видел ни малейшего преимущества по сравнению с разумным старым добрым станком с одним лезвием. Я пытался описать фройляйн Крёмайер, как выглядит и функционирует эта модель, но безуспешно. Так что мне пришлось самому отправиться в путь.
Я хотел ему как-то возразить, но должен признаться, что был весьма обескуражен. За кого же меня здесь вообще принимают? За другого Штромберга? Или того самого Ангельмана?
– Бог ты мой! – вырвалось у меня. – Я что, похож на Розенцвейга? Гитлер! Адольф!