Впрочем, тогда же не хватало бумаги. Функ был все-таки неисправимым тупицей. Тем временем мое присутствие у киоска привело к первым проблемам. Порой оно вызывало, особенно у молодых рабочих, веселье, чаще – одобрение, выражавшееся словами “круто” и “прикол”, несколько непонятными, однако мимика говорила о бесспорном уважении.
– Ах, – сказала она, – так, может, я вас уже видела?
Я очутился в тупике. Да и вся ситуация была унизительна.
– И он никогда не должен забывать… – предостерегающе сказала фройляйн Крёмайер.
– Очень приятно, – произнесла она прохладным, но не враждебным тоном. – Я Уте Касслер из газеты “Бильд”.
– Видите ли, фройляйн Крёмайер, – твердо сказал я, приподнимаясь, – я не совсем понимаю, о чем вы говорите, но самое важное – чтобы вы понимали, о чем говорю я, и потому…